18 сентября Павел Садырин мог отметить свой 72-й день рождения. «Чемпионат» представляет азбуку великолепного тренера с трагичной судьбой.Архангельское. Садырин любил базу ЦСКА в Архангельском, ему ничего не стоило помочь в уборке территории. База стояла на берегу реки, и Павел Федорович вечерами спускался к воде и расставлял сети с кем-нибудь из игроков ЦСКА. В ноябре 2000 года, после сильного снегопада, Садырин решил не дожидаться штатного дворника и сам начал счищать снег. Поскользнулся на крыльце - перелом шейки бедра.
Болезнь. Все болезни - от стрессов, а их в карьере Садырина было сверх нормы. О тяжелом недуге тренера догадывались многие, но напрямую о раке Павел Федорович, сильно похудевший, не сообщал даже друзьям. Многие, в том числе и Вячеслав Колосков, считают, что Садырина подкосило «письмо четырнадцати», но вдова специалиста Татьяна Яковлевна уверена: большим ударом для ее мужа стала отставка из «Зенита» в 1996 году.
Вратарский рок. Сложно поверить, что одна тренерская судьба вместила в себя две чудовищных и до ужаса похожих трагедии. В 1989 году Садырин поверил в молодого вратаря Михаила Еремина, который стал основным в ЦСКА. В 23 года вместе с командой Еремин выиграл чемпионат и Кубок СССР, а сразу после финала Кубка автомобиль с футболистом на пассажирском кресле попал в страшную аварию - спустя неделю Еремин скончался. Прошло ровно 10 лет, и история повторилась. Снова вратарь, снова 23-летний, снова сверхамбициозный и невероятно талантливый. Снова смерть. Сергей Перхун. На похоронах Садырин рыдал, не сдерживая себя.
Гинер. Евгений Гинер пришел в ЦСКА как раз в последний год Садырина. Уже тогда было ясно, что у главного тренера «армейцев» серьезная болезнь, но новый президент клуба отдал должное специалисту, который решительно отказывался уходить по состоянию здоровья. Гинер позволил работать Садырину столько, сколько тот сможет. Долгие годы после смерти Павла Федоровича он поддерживает семью тренера материально.
Дворцовая площадь. В 1996 году Садырин был очень некрасиво уволен из «Зенита», болельщики которого боготворили тренера. После того как весть об отставке наставника разошлась по Питеру, фанаты даже устраивали стихийные митинги на Дворцовой площади - так сильна была любовь публики к Садырину.
Жесткие слова. Павел Федорович не выбирал выражений даже в прямом телевизионном эфире. Назвать несколько синонимов той части тела, что пониже спины, для него не составляло труда, а однажды, после игры со «Спартаком», судейская бригада Юрия Баскакова была названа Садыриным «дебилами». При этом из его уст это не звучало как ругань сапожника - скорее как брань обиженного отца.
«Зенит». Вдова Садырина Татьяна Яковлевна была не уверена, какой клуб тренер бы назвал главным в своей карьере, но отмечала, как Павел Федорович любил Петербург. Здесь, в «Зените», прошла почти вся его футбольная карьера. Здесь в 1984 году он вошел в пантеон питерских богов, сотворив почти невероятное: победа в чемпионате СССР 1984 года стала неожиданностью для всех.
Игнатьев. Несмотря на решительность и жесткость в профессии, у Садырина были друзья в мире футбола. Борис Игнатьев был верным соратником Павла Федоровича на футбольном поле и другом за его пределами. Игнатьев был одним из последних, кто навестил Садырина в больнице перед смертью.
Костылев. Помощник Садырина в ЦСКА Геннадий Костылев временами разыгрывал с шефом настоящие спектакли в общении с прессой. Неприход на обязательную пресс-конференцию после матчей карался штрафом - вот Садырин и приходил. Только молчал! Говорил вместо него Костылев, а недовольный чем-то или просто не готовый общаться наставник ЦСКА молчал. А затем уходил из зала для пресс-конференций.
Любимчики. Одно из запретных слов для Садырина-тренера. Проявлять симпатию он мог позволить себе лишь за пределами поля, во время тренировок и матчей все для Павла Федоровича были равны.
Медаль. Многие тренеры могут похвастаться медалями, выигранными со своими командами, но в коллекции Садырина была одна необычная для футбольного тренера награда. Дважды за свою жизнь он спасал погибавших людей - вместе с вратарем Львом Белкиным вытащил женщину из затопленного подвала, а также в одиночку спас утопавшего в Удельном парке 12-летнего мальчика. В феврале 1996 года Садырина наградили медалью «За спасение погибавших».
«Никогда мы не будем первыми». О том, что в России даже клуб, содержащий в названии слово «профессиональный», не является профессиональным, Садырин заявил после поражения от датского «Виборга» в Кубке УЕФА: «Разуйте глаза! Они давно уже профессионалы, это мы любители с голой задницей, я извиняюсь. А мы все время говорим, что должны быть первыми. Никогда мы не будем первыми!»
Обыграть Романцева. «Я вышел в высшую лигу, чтобы обыграть „Спартак"«, - говорил Садырин. Он считал, что главный тренер «Спартака» был не последним человеком в скандале, разыгравшемся в 1993-94 годах, поэтому противостояние со «Спартаком» для Павла Федоровича было самым принципиальным. 16 июля 1996 года Питер праздновал победу «Зенита» над «Спартаком», и тот факт, что формально красно-белыми руководил Георгий Ярцев, Садырина не интересовал. Он сделал то, что обещал.
«Письмо четырнадцати». О самом громком скандале, связанном с именем Садырина, сказано очень многое. Кто затеял интригу - Шалимов или Шамиль Тарпищев - теперь уже не разберешь, да и неважно это… Важно, что 14 футболистов национальной команды публично выступили против Садырина, квалифицировавшись на чемпионат мира 1994 года под его руководством. Новым главным тренером подписанты хотели видеть Анатолия Бышовца, который потом еще один раз перейдет дорогу Садырину - в «Зените-1996». Ситуацию удалось уладить, кто-то отозвал свои подписи, но сборная все же развалилась на две половины. Позже Садырин говорил, что вычеркнул это время из своей памяти.
Рыбалка. Главным хобби Садырина была рыбалка. На последний день рождения друзья подарили специалисту большой аквариум, взглянув на который, Павел Федорович сказал: «Ну все, на рыбалку можно больше не ходить».
Семин. Еще один соратник и верный помощник Садырина, еще один его добрый друг. Вдова тренера даже после смерти Павла Федоровича не потеряла контакт с семьей Семина, став на время для Юрия Павловича своеобразным талисманом: когда она посещала стадион, команда Семина не проигрывала.
Твердость. Главная черта характера Садырина. Он всегда был непреклонен, всегда стоял на своем - возможно, это помогло ему удержать собиравшийся разбежаться ЦСКА в 1989 году. Даже после «письма четырнадцати» его четкая позиция не претерпела изменений - он и слышать не хотел об уходе в отставку.
Учитель. Садырин был дипломированным педагогом, и это немало помогло ему не только в воспитании молодых футболистов, но и в удержании их в узде после успехов.
Хорошая реклама. Садырин никогда не был политиком, поэтому отношения с человеком, который в питерском, а позже и в российском спорте стал главным по переобуванию из одной обуви в другую, - Виталием Мутко - у него, мягко говоря, не сложились. Сразу после того, как Садырина без ведома Мутко привел в «Зенит» лично Анатолий Собчак. Садырин подозревал Мутко в нечистоте методов работы, Садырин обвинял Мутко в том, что по его настоянию «Зенит» сдал матч «Спартаку» в 1996 году, Садырин открыто воевал с Мутко и в итоге был изгнан из клуба. «Я думаю, что сделал хорошую рекламу для господина Мутко. Если раньше его никто не знал, то сейчас вся Россия знает, кто такой Мутко», - сказал Садырин после ухода из «Зенита».
ЦСКА. Садырину вместе с ЦСКА удалось войти в историю - та команда стала последним чемпионом СССР. При этом, когда Павел Федорович принимал команду, ни о каком «золотом дубле» и речи не шло - «армейцы» пребывали в первой союзной лиге, а большая часть футболистов собиралась уходить. Садырин в итоге переубедил игроков и создал команду, которая за два года проделала путь от первой лиги к доминированию в чемпионате СССР. ЦСКА стал и последним местом работы в жизни Садырина - из клуба он ушел по состоянию здоровья за пару месяцев до смерти.
Чудаки. На прием по случаю победы ЦСКА в чемпионате СССР 1991 года игроков обязали прийти в военной форме, лишь Садырин пришел в гражданском. При этом многие футболисты имели пышные шевелюры, которые под фуражками пришлось закалывать шпильками. Увидев игроков в таком виде, Павел Федорович развеселился: «Ну чудаки!»
Шалимов. Главный идеолог «письма четырнадцати» стал для болельщиков «Зенита» и ЦСКА после смерти Садырина едва ли не главным раздражителем. «Танцуй, Шалимов, тебе письмо от игроков!» - таким баннером встречали фанаты «армейцев» «Уралан» специалиста в 2003 году. В следующем туре элистинский клуб отправился на выезд в Санкт-Петербург, и поклонники ЦСКА передали транспаранты фанатам «Зенита». В Питере срывать баннер на сектор пришел сам гендиректор клуба Александр Поваренкин, однако во время выход команд на поле болельщики растянули его на руках. «Реакция болельщиков мне понятна. Я и тогда, в разгар конфликта, говорил, и сейчас повторю: претензий к Федорычу как к человеку нет и плохого слова о нем никогда не скажу. Такие, как он, – настоящие мужики. И когда узнал, что он тяжело заболел, хотелось встретиться и обсудить все. Мол, молодые были…» - говорил Шалимов.
Щенок. Садырин очень любил собак. Базу ЦСКА охраняла дворняга Муха, которая однажды пропала на несколько месяцев - ощениться в лесу. Вернулась на базу Муха уже с 10 щенками - девять были похожи на мать, а один выделялся. Ему Павел Федорович дал кличку Толстый и позже пристроил своим питерским друзьям: щенок от базы до вокзала ехал на машине специалиста, а потом прокатился еще и на поезде. Позже Садырин с семьей приезжал проведать Толстого.
Эмоции. Садырин старался как можно скорее остывать, но все равно жил футболом, не мог скрыть эмоций. В его последний год он старался найти положительные эмоции во всем - даже в покупке нового автобуса для клуба.
Юрий Морозов. Специалиста, под руководством которого Садырин начинал тренерскую карьеру, Павел Федорович называл учителем. В итоге учитель пережил ученика…
«Я уезжаю». Казалось, сборная России в 1994 году сумела худо-бедно склеить чашку любви, но уже после первого матча к Садырину подошел обиженный невключением в основу Олег Саленко: «Я собираю вещи и уезжаю». После второй игры к тренеру подошел еще и Сергей Юран: «Я уезжаю». Садырин всегда относился к игрокам как к детям, однако те, «американские» дети погубили себя непослушанием сами.
Чемпионат.com
