Скандальный российский боец ММА Расул Мирзаев дал первое масштабное интервью, в котором рассказал о возобновлении спортивной карьеры.
— Нынешний Расул Мирзаев и Расул Мирзаев образца 2011 года — это два разных человека?
— Да, после этого случая, который произошел, это два разных человека. Я в некоторых моментах остался таким же, но внутри я уже другой. Просто я этого не показываю: так же улыбаюсь, прикалываюсь, веду себя весело. В то же время я часто задумываюсь о случившемся и стараюсь не совершать тех ошибок, которые я совершил.
— После случившегося вы наверняка сделали выводы не только относительно своего внутреннего мира, но и поняли, кто брат, кто друг, а кто враг?
— Этот случай очень много мне показал. Я понял, кто из людей является для меня другом, а кто — нет.
— Насколько тяжело вам давалось возвращение в спорт? Сложно было втянуться в тренировочный процесс?
— Я начал тренироваться в Таиланде, в Бангкоке, где провел первые полторы недели тренировок. Начинал работу постепенно, с пробежек. Поскольку я не занимался, тело у меня было обвисшим. Начал тренировки, и все пошло легко, видимо, из-за моего желания быстро набрать форму. Я проводил две тренировки в день и чувствовал себя нормально. Может, из-за благоприятного климата меня тянуло к занятиям спортом.
— А как вы поддерживали физическую форму в заключении?
— Я там немного тренировался. Мог три раза в месяц потренироваться, мог один раз, а мог тренироваться и целую неделю подряд. Все же это не то место, где можно заниматься спортом, и я не хотел лишний раз рисковать, боясь заболеть. Выходил во дворик, делал пробежки и комплекс упражнений по три подхода с нагрузкой на ноги, на пресс, на руки. Старался что-то делать. Бывало, что мои сокамерники тоже начинали тренироваться, но быстро заболевали. Дыхалка у меня всегда была хорошая, поэтому я знал, что 10 минут всегда могу поработать.
— Как у вас менялся вес с началом тренировок? Сколько удалось согнать за первые 30 дней?
— Я набрал вес. За полторы недели в Бангкоке тело начало обретать форму. Потом уехал на Пхукет и тренировался там. Мне дали лучших тренеров по тайскому боксу, по джиу-джитсу и кроссфиту. Я начал тренироваться, и у меня проснулся сильный аппетит. Я очень много ел. Люди даже удивлялись, как такой маленький так много ест. Я набрал вес до 75 килограммов. Потом приехал в Москву на подготовку к чемпионату России, на которую у меня оставалось две недели. Я знал, что если буду бороться в куртке, то проиграю. Также я понимал, что сгонка веса дастся мне очень трудно. Для этого я начал работать с фармакологом и по его инструкции сгонять вес. Также использовал американские методики. Вес постепенно начал падать со скоростью 400-500 граммов в день. Получилось так, что когда я приехал на соревнования, у меня было два с половиной лишних килограмма, но я был уже мертвый и не мог ходить. Я не знал, что делать, просто выжимал из себя все соки. Не мог ходить, а меня держали, поэтому на соревнования я выходил никакой.
— Перед первым боем после возвращения волновался ли больше, чем перед обычным поединком?
— Я рисковал очень многим, рисковал поясом FIGHT NIGHTS, всей своей репутацией и победами над хорошими бойцами. Я сам себе хотел доказать, что я тот же, что и раньше. Такой же быстрый и агрессивный, одним словом, первый номер. Я хотел доказать себе, что я номер один. Были моменты, когда я рисковал, но я знал, что если настроюсь, то я сделаю это. Прошло всего четыре месяца после моего возобновления тренировок, но я проводил по три тренировки в день с огромным желанием. Я приехал в Дербент, в клуб "Чемпион", где готовился под руководством Шамиля Завурова. Как только я буду готов, я докажу, что я там первый номер в весе до 61 кг. Это мой вес, и я буду там первым. Они сами об этом знают и горят желанием меня пригласить.Для подготовки к бою у меня было всего две с половиной
недели. Обычно я готовлюсь за четыре-пять недель заранее. Я провел неделю с очень большой нагрузкой: горы, бег, тренировки, спарринги. Плюс новая сгонка веса и большой стресс. Полторы недели меня полностью нагружали, а затем неделю я отходил, восстанавливался, сгонял вес, работал на лапах и делал легкие пробежки.
— И тем не менее вы поехали биться в гостях с серьезным соперником...
— Номером один у них в Казахстане. Они отправили его готовиться в Америку, что говорит об их настрое, но они недооценивали меня. Надеялись, что я буду не в форме, но они не знали мой настрой, мой аппетит, которые даны мне от бога.
— Вы выиграли каждый из трех раундов. Какую оценку поставите себе по пятибалльной шкале?
— По работе, которую я планировал, — пять баллов. Я хорошо выступил для своей текущей формы. Если же говорить вообще, то я готов на три балла.
— В чем была главная сложность: может, не в физике, а в психологии?
— Я еще до сих пор не могу нормально настроиться на бой. Я словно нахожусь в другом месте, может быть, в этом СИЗО. Я иногда просыпаюсь, открываю глаза и первым делом смотрю по сторонам. Есть некоторые моменты, которые мне не дают покоя. Я порой замыкаюсь, ухожу в себя и не могу даже настроиться полностью на тренировки. Нужно время, чтобы все это прошло.
— Многие спортсмены в таких ситуациях пользуются услугами психологов, которые могут помочь поднастроиться.
— Нет, у меня нет такого желания. Есть родные люди, с которыми я советуюсь, когда мне трудно. Среди них Камил Гаджиев и Бату Хасиков. Они мне помогают и в плане психологии, и в других вопросах. Я же стараюсь контролировать себя. Думаю, со временем это пройдет.
— За два года простоя насколько изменился мир единоборств, появились ли новые методики?
— Я следил за нашими бойцами: Шахбулат Шамхалаев, Магомедрасул Хасбулаев, Хабиб Нурмагомедов, Рустам Хабилов, Александр Шлеменко, Андрей Корешков. Мне приятны их успехи, и со всеми ими меня что-то связывает. Мы вместе дрались в любителях. С Корешковым я дрался в любителях на Всемирных играх боевых искусств. Можно сказать, что у нас братские отношения. В данный момент мы показываем очень хорошие результаты в главных американских организациях: UFC, Bellator. У нас уже два пояса в Bellator, и сейчас за титул будет драться Шамхалаев. Надеюсь, он возьмет пояс, но не буду рад видеть его поединок с Хасбулаевым.
— Вы правильно заметили, что многие представители России уже обзавелись за океаном поясами. Гипотетически вы могли бы сейчас претендовать на чемпионский "ремень" Bellator или даже UFC?
— Конечно, мог. Я знаю, что был бы там первым номером. Как только я буду готов, я докажу, что я там первый номер в весе до 61 кг. Это мой вес, и я буду там первым. Они сами об этом знают и горят желанием меня пригласить.
— Как часто вы готовы проводить бои?
— С учетом сгонки веса, подготовки и отдыха мне требуется полторы недели на отдых, затем месяц тренировок и потом сгонка веса. Выходит где-то два месяца. Соответственно в год я могу проводить шесть-семь боев.
— По официальной статистике на вашем счету сейчас шесть побед в шести поединках. Я знаю, что у вас есть еще неофициальные бои. Сколько таковых не вошло в официальную статистику sherdog?
— Четыре боя. Во всех я выиграл досрочно: первый — болевым, второй — нокаутом, третий — болевым и четвертый — тоже болевым.
— Откуда взялось ваше прозвище Черный Тигр?
— На Всемирных играх боевых искусств я дрался с недовесом почти 10 килограммов. Также я был травмирован — у меня выскочили два больших фурункула. На взвешивании судьи смеялись, увидев мой недовес. Это же был месяц Рамадан. Но когда я подрался с поляком, сильно его побил, отношение ко мне изменилось. Там были дагестанцы, жившие в Пекине, от которых и произошло прозвище Tiger. К тому же я родился в год тигра, поэтому прозвище за мной закрепилось. Потом я выиграл второй бой у топового бойца — украинца, а в третьем бою с американцем меня дисквалифицировали. Я как чувствовал, потому что было трое американских судей. Я обратил внимание своих секундантов, но они отмахнулись: "Все нормально". Когда меня дисквалифицировали, я переспросил: "Все нормально!?"
— Это было самое тяжелое ваше поражение в карьере?
— Конечно. Это же были первые в моей жизни Всемирные игры боевых искусств и шанс выиграть золотую медаль. Кумиров нет, но есть люди, которые мне симпатичны в спорте, как Федор Емельяненко. Мне очень нравится, что он богобоязненный, как он себя ведет. В исламе мы стараемся придерживаться поведения пророка.
Россия тогда впервые заняла первое место в командном зачете.
— Чему научило то поражение?
— У меня много было боев, когда несправедливо засуживали, даже когда я явно выигрывал. После этого я сделал для себя вывод, что надо стремиться закончить бой досрочно: нокаутом, болевым или отказом соперника. Тогда и вопросов не будет. Даже сейчас с казахом Ержаном бой надо было досрочно останавливать во втором раунде. Был бы другой рефери, он на миллион процентов бой остановил бы. Он лежал и не предпринимал никаких действий, но бой проходил в Казахстане, поэтому у них до конца оставалась маленькая надежда.
— Есть ли у вас кумир?
— Кумиров нет, но есть люди, которые мне симпатичны в спорте, как Федор Емельяненко. Мне очень нравится, что он богобоязненный, как он себя ведет. В исламе мы стараемся придерживаться поведения нашего пророка.
— В тот момент, когда вы росли, занимались в секциях, были очень популярны фильмы с участием Чака Норриса, Сильвестра Сталоне, Жан-Клода ван Дамма. Может быть, вам импонировал кто-то из киногероев?
— Нет, из киногероев ни на кого не равнялся. Есть земляк, который дал мне надежду. Я его называю дядя Сагид Муртазалиев — олимпийский чемпион по вольной борьбе в весе до 97 килограммов. Мы с ним занимались в одном зале, ему также все давалось трудно. Когда я его первый раз увидел, он стал какой-то зацепкой для меня. Я понял, что должен стать таким же, должен добиться того же, тренироваться. Я следил за ним и старался усваивать каждую мелочь, понимая, что если человек упорно тренируется и идет к своей цели, то рано или поздно он ее добьется, главное — идти к ней. В Дагестане я понимал, что у меня мало шансов куда-то вырваться. У нас очень сильное соперничество и к тому же нет финансовой крыши, которая могла бы тебя продвигать. Я же мальчик из простой семьи и мог выйти куда-то только если хорошо тренироваться и бороться. Моей единственной надеждой была армия, куда меня тоже не хотели брать и комиссовали. Мне пришлось поднять скандал и даже заплатить деньги, чтобы попасть в армию. Я знал, что это мой шанс зацепиться и нельзя его упускать.
— После этого вы стали заниматься армейским рукопашным боем?
— Да. Я полтора года отслужил, был механиком-водителем БМП-2, после чего меня перевели в Москву. Я начал бегать, заниматься, но все время не бросал что-то делать. Я боролся, бегал. Пробежками в парк в бронежилете и с ПКТ (пулемет Калашникова танковый. — Прим. "Чемпионат.com") я тренировал свою выносливость. Уже в Москве мой друг привел меня в единоборства — в армейский рукопашный бой, которым он занимался с детства. Я же изначально "вольник", поэтому, когда он начинал махать руками и ногами, я разворачивался и убегал. Учился я очень быстро, все схватывал на лету — ударную технику, болевые. Первые мои соревнования прошли в 2005 году. Тогда я постился перед праздником Рамадан и в первом же бою очень хорошо получил. Мне попался чемпион России по кикбоксингу, после встречи с которым у меня все лицо было в крови. Вообще на тех соревнованиях дрались очень хорошие бойцы. Там я познакомился с Маратом Калабековым, Русланом Бочаевым. В те времена они и в смешанных единоборствах были топовыми бойцами в России. Я тогда сделал для себя выводы, и после этого стал вторым на чемпионате училища по армейскому рукопашному бою в весе 65 килограммов. В финале меня засудили. Я знал, что должен отбираться на чемпионат федерального округа, но не знал, что делать. Попробовал согнать вес до 60, поехал на округ и занял второе место, а это уже считался солидный результат, хотя там меня в финале тоже засудили. На чемпионате округа меня уже заметили и пригласили в команду в весе 65 килограммов, где была вакансия. Я приехал на сборы в Смоленск и начал тренироваться, а через полгода стал призером чемпионата вооруженных сил, благодаря своей настойчивости. Потом я еще два раза становился призером, а с четвертой попытки выиграл. На тот момент это был лучший мой результат.
— Вы прошли путь от базового борца до отличного ударника, сумевшего отправить в нокаут стойкого японца Масанори Канехару. Кто научил вас так бить руками?
— После занятий рукопашным боем я выступил на чемпионате Москвы по боевому самбо, выиграл его и был замечен главным тренером команды Москвы по боевому самбо Камилом Гаджиевым. Я учился в московском Высшем военнокомандном училище и поехал на очень крупный турнир по армейскому рукопашному бою. В финале я дрался с местным ростовским бойцом, и меня снова засудили. Я уехал без настроения, уволился и продолжил готовиться в составе московской команды по боевому самбо. Хочу помогать талантливым бойцам, у которых нет возможности куда-то пробиться. Я знаю, что на Кавказе таких бойцов много, сам через это прошел, поэтому теперь готов помогать этим ребятам, причем не только с Кавказа, но и со всей России.Прошел все залы Москвы,
тренировался у разных тренеров. Никто мне ничего дать уже не мог, но в тот момент меня пригласили на сборы в "Самбо-70" для подготовки к чемпионату России. Тогда со мной работали Николай Анатольевич Елесин и Камил Гаджиев. Первый раз на чемпионате России я стал пятым, но продолжил тренироваться с этими людьми. Они вместе с Бату Хасиковым и поставили мне стойку. Бату пять лет был моим спарринг-партнером, на котором я рос и который мне два раза ломал нос. Он многому меня научил.
— В каком формате тренируетесь сейчас?
— Я намерен отдохнуть полторы недели после боя, полностью расслаблю тело. После этого буду проводить по одной-две тренировки в день и работать над техникой, физическими данными. С выносливостью пока все хорошо, но нужно работать над техническими аспектами, чтобы начали работать ноги. Они пока до сих пор не проснулись.
— Какова ваша цель в спорте?
— Как только я смогу выехать за границу, буду бороться за пояс UFC или Bellator. Сейчас я больше склоняюсь к Bellator и знаю, что если будет шанс уехать туда, то через короткое время пояс будет у меня.
— Цель в жизни?
— Сначала нужно достигнуть цели, поставленные в спорте. После этого можно будет открыть свою школу и помогать детям найти себя в спорте. Хочу помогать талантливым бойцам, у которых нет возможности куда-то пробиться. Я знаю, что на Кавказе таких бойцов много, сам через это прошел, поэтому теперь готов помогать этим ребятам, причем не только с Кавказа, но и со всей России.
